Любовь по боевой тревоге 2

[рамзай]

Продолжение.

И нашел я, что горше смерти
женщина, потому что она - сеть,
и сердце ее - силки, руки ее - оковы...
Екклесиаст, гл.7, ст. 26.

Второго «шпиона» Илье долго искать не пришлось. На одной лестничной площадке с ним жил офицер с пограничного корабля Сергей Удальцов. Звали его все Серегой. Тридцати шести лет, выше среднего роста, худощавый, с постоянно торчащей сигаретой во рту и постоянным желанием бросить курить.

«Все, Илья, с сегодняшнего дня бросаю эту вредную привычку», - в очередной раз говорил он, идя утром на службу. При этом он решительно доставал из кармана пачку с сигаретами, яростно мял ее в руке и бросал в урну. «Все! Если закурю, то я самый последний человек, гад, подлец, сволочь!» - распалялся он.

В этот же день вечером у Ильи в квартире раздавался дверной звонок. На пороге стоял «гад, подлец, сволочь» и просил закурить. «Все, Илья, больше терпеть не могу. После сытного ужина, и не закурить!? Это же пытка! Врагу не пожелаешь» - оправдывался он.

Второй «вредной» привычкой у него была страсть к замужним женщинам. Молодые, незамужние девки его абсолютно не интересовали. У него было потрясающее чутье на женщин, как он выражался, «слабых на передок». В азарте охоты на них он иногда пренебрегал неписанным среди офицеров правилом: «Не тронь жену своего сослуживца!»

Правило это написано кровью, так как нарушение его не редко приводило к трагическим последствиям. Если уж вспыхивает взаимная, непреодолимая любовь, то делай все по закону. Открыто объяснись с ее мужем, оформи развод и женись.

Правда, на этом пути офицеру не раз будут трепать нервы командиры всех рангов, прорабатывать на партсобраниях, на парткомиссии, могут лишить одной звездочки на погонах или даже партбилета, но это все равно лучше, чем трусливо подворовывать чужое, рискуя получить от ревнивого мужа пулю в лоб.

Уговаривать Серегу долго не пришлось. В глазах его сразу вспыхнул охотничий азарт, нижняя губа отвисла с прилипшем на ней окурком. Он весь напрягся, как пес в нетерпеливом ожидании команды хозяина.

Осталось придумать, как обмануть жен, все же на целую ночь уходят, да еще на 8 Марта. Причина отсутствия должна быть очень убедительна, и эту убедительную причину Серега нашел быстро.

- Мы сделаем так, - начал он с жаром объяснять свой план Илье. – Кто-то из наших, Виталька Здоровец, например, с тревожным чемоданчиком для убедительности, явится вечером к тебе на квартиру и сообщит, что в части объявлена боевая тревога. Ты быстро собираешься, берешь свой тревожный чемоданчик, и таким же макаром вдвоем являетесь ко мне. Наташка моя сразу поверит, да и у Зинки этот спектакль подозрений не вызовет. Ну, как?! – радостно потирая руки, спросил Серега.
- Пойдет, - сдержанно ответил Илья.

На выходе из подразделения Илья и Серега лицом к лицу встретились с начальником продовольственной службы старшим лейтенантом Здоровцом – круглолицым, с заметным животиком и пышной женской задницей.

- Привет! Ты как раз нам и нужен! - обрадовался Удальцов и тут же выдал стих собственного сочинения:
Что-то стало холодать,
Не пора ли нам поддать.
Не послать ли Здоровца
За бутылочкой винца…

- Так зачем я вам понадобился? – перебил его Здоровец.
Удальцов левой рукой обнял Здоровца за плечи и бережно отвел в сторонку, чтобы исключить чье-либо подслушивание.

Илья не пошел за ними, остался на месте. Он видел, как Серега, энергично жестикулируя свободной правой рукой, втолковывал Здоровцу свой план обмана жен. Видел, как Здоровец поднимал свой удивленно-вопросительный взгляд сначала на Удальцова, потом этот же взгляд устремлял на Илью, как бы ища у Ильи подтверждения слов Сереги, затем, улыбаясь, качал головой, как бы говоря: «Ну, вы и даете!». Наконец, оба рассмеялись, пожатием рук скрепили договоренность, и подошли к Илье.

- Все, он согласен, - хлопнув Здоровца по плечу, сказал Удальцов.


Около девяти часов вечера у Ильи в квартире раздался звонок. Дверь открыла Зинка.
- А где Илья? – торопливо спросил Здоровец.
- Дома, - растерянно ответила Зинка
- Он, что, не знает, что в части объявлена боевая тревога?
Из кухни вышел Илья.
- Ты чего носишься с тревожным чемоданом? – спокойно спросил он.
- Как чего? Тебе разве не сообщили по телефону, что часть поднята по тревоге?
- Нет, - Илья сделал встревоженное лицо. - Наверное, еще не успели.
Он подошел к телефону, набрал первые пришедшие в голову цифры и в пикающую трубку спросил:
- Коммутатор? Что в части происходит? Тревога?! Понял.
Илья положил трубку и быстро стал одеваться. Зинка достала из кладовки тревожный чемодан.
- Проверь, все ли там на месте? – скорее приказал, чем попросил он жену.
- Теплое белье, консервы, туалетные принадлежности, фонарик… - вслух начала перечислять содержимое чемодана Зинка. – Вроде все на месте.
- Надо к Удальцову заскочить, вдруг и он не знает, - сказал Илья уже у порога.
- Надолго тревога-то? – спросила Зинка.
- А кто его знает? – грустно сказал Здоровец. – Боюсь, что на всю ночь. Праздник, блин, по-человечески не дают встретить! – добавил он с наигранным возмущением.

Дверь в квартиру Удальцовых открыл сам Серега. Он стоял в одних трусах, сухощавый, мускулистый, с выступающими жилами. Про таких говорят – «жилистый» и еще – «поджарый».
- Ты знаешь, что в части боевую тревогу объявили? – сразу перешел к делу Здоровец.

Из кухни вышла встревоженная жена Удальцова Наталья. Больше всего Илье не хотелось обманывать эту женщину. Он очень уважал соседку за ее сердечную теплоту, скромность, доброжелательность. Она ни разу не фигурировала, ни в каких сплетнях, скандалах, что среди жен офицеров бывает нередко. В ней все было мило: и лицо, и душа, и голос, и чуть увлажненные, немного с грустинкой глаза.
«Я бы такой жене никогда не изменил», - подумал Илья.

- Что случилось-то? – испуганно спросила Наталья.
- Тревогу в части объявили, - добросовестно продолжал исполнять свою роль Здоровец. – Говорят, в районе Мильково какая-то неопознанная подводная лодка высадила на берег несколько человек и скрылась. Может, диверсантов подкинули нам. Там где-то склады с боеприпасами… рванут – мало не покажется. Теперь всю ночь ловить придется, - недовольно сморщив для большей убедительности физиономию, беспросветно врал Здоровец.

- Сережа, будь, пожалуйста, поосторожней там. Ты вон какой бесшабашный. Не лезь там, куда не следует, - обеспокоено напутствовала Наталья своего непутевого мужа.
- Не беспокойся, Наташа, я буду лезть туда, куда следует, - сказал Серега, хитро и незаметно подмигивая Илье.

Наталья достала из комода теплые шерстяные носки и положила их в тревожный чемодан.
- Если холодно будет, обязательно надень эти носки, ноги должны быть в тепле.
- Ладно, мать, надену, не замерзну, не волнуйся, - сказал Серега, поцеловав на прощанье жену в щеку.


- Ты в Мильково-то хоть раз был? – спросил Илья у Здоровца, когда они вышли из подъезда.
- Нет. А что?
- А то, что вокруг Мильково на сотни километров нет ни моря, ни океана. Откуда, дурень, там подводная лодка возьмется?

Серега хохотал и одновременно безуспешно пытался прикурить сигарету. Поднесенную к сигарете спичку тут же гасил неудержимый взрыв смеха. Наконец, справившись с прикуриванием, он сказал:
- Тебе, Витек, артистом надо бы быть, а не начпродом. Роль свою сыграл блестяще. Вот только на подводной лодке прокололся. - Удальцов опять захохотал. - Увлекся, не по сценарию начал молотить.
- Артистам легче, у них суфлер имеется, - стал оправдываться Здоровец, - а мне пришлось на ходу импровизировать. Вы спасибо мне должны сказать, а не надсмехаться. Следующий раз ищите себе другого артиста.
- Следующего раза не будет, - сказал Илья. – Где у тебя цветы и шампанское? Давай.

Здоровец открыл свой тревожный чемодан. В нем лежали аккуратно завернутые в белую бумагу два букета тюльпанов и две бутылки шампанского.
- Забирайте, альфонсы, свое добро.
- Ну, во-первых, мы не альфонсы, - возразил Илья. – Альфонс – это проституирующий мужчина, живущий на средства женщины. А мы живем на свои средства.
- Ну, тогда проституты, - заржал Здоровец.
- А во-вторых, - не реагируя на укол Здоровца, продолжил Илья, - мы заберем все это вместе с твоим чемоданчиком. Не в карманах же нести шампанское.
- Правильно, Илья, - одобрил Серега. - Чемоданчик у него приличный, не стыдно будет с таким к дамам заявиться.

- Ну, все, пора сматываться, - сказал Илья. - Спасибо тебе, Виталька, за все. Ты настоящий друг, товарищ и брат! Последняя просьба: возьми наши чемоданчики и поставь где-нибудь у себя дома.

Крепко пожав Здоровцу руку, Сергей и Илья растворились в темноте.

Здоровец сунул чемоданы в прихожей за тумбу, включил телевизор, лег на диван и стал ждать с работы жену.

Танька, его жена, работала в магазине продавцом. В этот день ей выпало работать во вторую смену. После работы начальство задержало своих сотрудниц, чтобы поздравить с женским праздником и вручить скромненькие подарки. Домой Танька пришла уже поздновато.

Муж в одежде спал на диване. По телевизору показывали праздничный концерт. Нагнувшись, чтобы снять сапоги, ее взгляд упал на два чемодана, стоявших за тумбой. «Петров И.», «Удальцов С.» прочитала она на бирках.
«Почему они здесь?» - удивилась Танька.
Затем ее взгляд остановился на коврике, лежащем около двери.
«Какой он пыльный и грязный! Надо бы вытряхнуть, пока темно, никто не увидит, как мы заросли грязью» - подумала она.

Танька набросила на себя морскую куртку мужа, аккуратно, чтобы не намусорить, свернула в рулон коврик и вышла во двор.

Нет, что бы ни говорили, а закон подлости все же существует. Танька уже вытряхнула коврик и собралась уходить, как на освященном пятачке соседнего подъезда появилась Зинка с пледом в руках.
- Добрый вечер, Зинаида!
- Скорее, доброй ночи. Время-то уже к полночи приближается, - ответила Зинка, вытряхивая пыль из пледа.
В голове Таньки мелькнули два чемодана с надписью «Петров И.», «Удальцов С.». Она подошла к Зинке поближе.
- Зин, а почему тревожный чемодан Ильи у нас в прихожей стоит? Там еще чемодан Удальцова.
Зинка застыла, как памятник. Плед так и повис у нее на вытянутых руках. Рой догадок и предположений пронесся в голове.
- А твой-то где? – наконец, спросила она.
- Дома, дрыхнет.

До этого Танькиного «дрыхнет», у Зинки еще теплилась надежда, что муж в части, что чемоданы они могли второпях просто забыть. Теперь эта надежда рухнула, она окончательно поняла, где муж, и душа ее наполнилась злобой и местью.

- Забыли, наверное, у вас, - стараясь быть спокойной, сказала Зинка. - Ты, Танечка, вынеси мне их. Зачем они там у вас будут валяться? А Наташке я сейчас по пути занесу.

Через минуту наивная Танечка передала чемоданы, нисколько не догадываясь, какую мину она, тем самым, закладывала под Илью и Серегу.

Продолжение следует

[Уралов]

Мда... Чой то я уже и боюсь продолжения!!! )))

[Петрушенко]

Если на стене висит ружье, в конце пьесы будет труп.

[Darg]

Сообщение от Петрушенко

Если на стене висит ружье, в конце пьесы будет труп.

В данном случае - явно два.
Интересно, что Илюша, у автора, эдак "добротно" обставлен: жена - некрасивая, оплывшая, стареющая жалобщица. Уже совсем решился, (по вложенным в него словам), как настоящий, поставить всё ребром и - развестись. То исть под покровом ночи на тайносвидание с красивой, нестарой и интерЭсной идёт почти оправдано-де.
А вот сопутник его - пробы ставить негде, прям, мечта воинствующих феминисток - натуральный козёл. Но, в отличие от Илюши, карма у него такая - ходок, неисправимый. Надо понимать, чтобы ишшо больше оттенил, чтоб ГГ поавантажней смотрелся: дескать, Илья-то - не мелкий мерзопакостник, он - за идею!
И возникает вопрос: так кто из этих двоих - гаже получается у рассказчика?

В общем, определённо банальная бытовуха назревает добротным нарывом.

[ЗОЛОТАРЕВ.]

Сообщение от рамзай

Продолжение.

И нашел я, что горше смерти
женщина, потому что она - сеть,
и сердце ее - силки, руки ее - оковы...
Екклесиаст, гл.7, ст. 26.

Второго «шпиона» Илье долго искать не пришлось. На одной лестничной площадке с ним жил офицер с пограничного корабля Сергей Удальцов. Звали его все Серегой. Тридцати шести лет, выше среднего роста, худощавый, с постоянно торчащей сигаретой во рту и постоянным желанием бросить курить.

«Все, Илья, с сегодняшнего дня бросаю эту вредную привычку», - в очередной раз говорил он, идя утром на службу. При этом он решительно доставал из кармана пачку с сигаретами, яростно мял ее в руке и бросал в урну. «Все! Если закурю, то я самый последний человек, гад, подлец, сволочь!» - распалялся он.

В этот же день вечером у Ильи в квартире раздавался дверной звонок. На пороге стоял «гад, подлец, сволочь» и просил закурить. «Все, Илья, больше терпеть не могу. После сытного ужина, и не закурить!? Это же пытка! Врагу не пожелаешь» - оправдывался он.

Второй «вредной» привычкой у него была страсть к замужним женщинам. Молодые, незамужние девки его абсолютно не интересовали. У него было потрясающее чутье на женщин, как он выражался, «слабых на передок». В азарте охоты на них он иногда пренебрегал неписанным среди офицеров правилом: «Не тронь жену своего сослуживца!»

Правило это написано кровью, так как нарушение его не редко приводило к трагическим последствиям. Если уж вспыхивает взаимная, непреодолимая любовь, то делай все по закону. Открыто объяснись с ее мужем, оформи развод и женись.

Правда, на этом пути офицеру не раз будут трепать нервы командиры всех рангов, прорабатывать на партсобраниях, на парткомиссии, могут лишить одной звездочки на погонах или даже партбилета, но это все равно лучше, чем трусливо подворовывать чужое, рискуя получить от ревнивого мужа пулю в лоб.

Уговаривать Серегу долго не пришлось. В глазах его сразу вспыхнул охотничий азарт, нижняя губа отвисла с прилипшем на ней окурком. Он весь напрягся, как пес в нетерпеливом ожидании команды хозяина.

Осталось придумать, как обмануть жен, все же на целую ночь уходят, да еще на 8 Марта. Причина отсутствия должна быть очень убедительна, и эту убедительную причину Серега нашел быстро.

- Мы сделаем так, - начал он с жаром объяснять свой план Илье. – Кто-то из наших, Виталька Здоровец, например, с тревожным чемоданчиком для убедительности, явится вечером к тебе на квартиру и сообщит, что в части объявлена боевая тревога. Ты быстро собираешься, берешь свой тревожный чемоданчик, и таким же макаром вдвоем являетесь ко мне. Наташка моя сразу поверит, да и у Зинки этот спектакль подозрений не вызовет. Ну, как?! – радостно потирая руки, спросил Серега.
- Пойдет, - сдержанно ответил Илья.

На выходе из подразделения Илья и Серега лицом к лицу встретились с начальником продовольственной службы старшим лейтенантом Здоровцом – круглолицым, с заметным животиком и пышной женской задницей.

- Привет! Ты как раз нам и нужен! - обрадовался Удальцов и тут же выдал стих собственного сочинения:
Что-то стало холодать,
Не пора ли нам поддать.
Не послать ли Здоровца
За бутылочкой винца…

- Так зачем я вам понадобился? – перебил его Здоровец.
Удальцов левой рукой обнял Здоровца за плечи и бережно отвел в сторонку, чтобы исключить чье-либо подслушивание.

Илья не пошел за ними, остался на месте. Он видел, как Серега, энергично жестикулируя свободной правой рукой, втолковывал Здоровцу свой план обмана жен. Видел, как Здоровец поднимал свой удивленно-вопросительный взгляд сначала на Удальцова, потом этот же взгляд устремлял на Илью, как бы ища у Ильи подтверждения слов Сереги, затем, улыбаясь, качал головой, как бы говоря: «Ну, вы и даете!». Наконец, оба рассмеялись, пожатием рук скрепили договоренность, и подошли к Илье.

- Все, он согласен, - хлопнув Здоровца по плечу, сказал Удальцов.


Около девяти часов вечера у Ильи в квартире раздался звонок. Дверь открыла Зинка.
- А где Илья? – торопливо спросил Здоровец.
- Дома, - растерянно ответила Зинка
- Он, что, не знает, что в части объявлена боевая тревога?
Из кухни вышел Илья.
- Ты чего носишься с тревожным чемоданом? – спокойно спросил он.
- Как чего? Тебе разве не сообщили по телефону, что часть поднята по тревоге?
- Нет, - Илья сделал встревоженное лицо. - Наверное, еще не успели.
Он подошел к телефону, набрал первые пришедшие в голову цифры и в пикающую трубку спросил:
- Коммутатор? Что в части происходит? Тревога?! Понял.
Илья положил трубку и быстро стал одеваться. Зинка достала из кладовки тревожный чемодан.
- Проверь, все ли там на месте? – скорее приказал, чем попросил он жену.
- Теплое белье, консервы, туалетные принадлежности, фонарик… - вслух начала перечислять содержимое чемодана Зинка. – Вроде все на месте.
- Надо к Удальцову заскочить, вдруг и он не знает, - сказал Илья уже у порога.
- Надолго тревога-то? – спросила Зинка.
- А кто его знает? – грустно сказал Здоровец. – Боюсь, что на всю ночь. Праздник, блин, по-человечески не дают встретить! – добавил он с наигранным возмущением.

Дверь в квартиру Удальцовых открыл сам Серега. Он стоял в одних трусах, сухощавый, мускулистый, с выступающими жилами. Про таких говорят – «жилистый» и еще – «поджарый».
- Ты знаешь, что в части боевую тревогу объявили? – сразу перешел к делу Здоровец.

Из кухни вышла встревоженная жена Удальцова Наталья. Больше всего Илье не хотелось обманывать эту женщину. Он очень уважал соседку за ее сердечную теплоту, скромность, доброжелательность. Она ни разу не фигурировала, ни в каких сплетнях, скандалах, что среди жен офицеров бывает нередко. В ней все было мило: и лицо, и душа, и голос, и чуть увлажненные, немного с грустинкой глаза.
«Я бы такой жене никогда не изменил», - подумал Илья.

- Что случилось-то? – испуганно спросила Наталья.
- Тревогу в части объявили, - добросовестно продолжал исполнять свою роль Здоровец. – Говорят, в районе Мильково какая-то неопознанная подводная лодка высадила на берег несколько человек и скрылась. Может, диверсантов подкинули нам. Там где-то склады с боеприпасами… рванут – мало не покажется. Теперь всю ночь ловить придется, - недовольно сморщив для большей убедительности физиономию, беспросветно врал Здоровец.

- Сережа, будь, пожалуйста, поосторожней там. Ты вон какой бесшабашный. Не лезь там, куда не следует, - обеспокоено напутствовала Наталья своего непутевого мужа.
- Не беспокойся, Наташа, я буду лезть туда, куда следует, - сказал Серега, хитро и незаметно подмигивая Илье.

Наталья достала из комода теплые шерстяные носки и положила их в тревожный чемодан.
- Если холодно будет, обязательно надень эти носки, ноги должны быть в тепле.
- Ладно, мать, надену, не замерзну, не волнуйся, - сказал Серега, поцеловав на прощанье жену в щеку.


- Ты в Мильково-то хоть раз был? – спросил Илья у Здоровца, когда они вышли из подъезда.
- Нет. А что?
- А то, что вокруг Мильково на сотни километров нет ни моря, ни океана. Откуда, дурень, там подводная лодка возьмется?

Серега хохотал и одновременно безуспешно пытался прикурить сигарету. Поднесенную к сигарете спичку тут же гасил неудержимый взрыв смеха. Наконец, справившись с прикуриванием, он сказал:
- Тебе, Витек, артистом надо бы быть, а не начпродом. Роль свою сыграл блестяще. Вот только на подводной лодке прокололся. - Удальцов опять захохотал. - Увлекся, не по сценарию начал молотить.
- Артистам легче, у них суфлер имеется, - стал оправдываться Здоровец, - а мне пришлось на ходу импровизировать. Вы спасибо мне должны сказать, а не надсмехаться. Следующий раз ищите себе другого артиста.
- Следующего раза не будет, - сказал Илья. – Где у тебя цветы и шампанское? Давай.

Здоровец открыл свой тревожный чемодан. В нем лежали аккуратно завернутые в белую бумагу два букета тюльпанов и две бутылки шампанского.
- Забирайте, альфонсы, свое добро.
- Ну, во-первых, мы не альфонсы, - возразил Илья. – Альфонс – это проституирующий мужчина, живущий на средства женщины. А мы живем на свои средства.
- Ну, тогда проституты, - заржал Здоровец.
- А во-вторых, - не реагируя на укол Здоровца, продолжил Илья, - мы заберем все это вместе с твоим чемоданчиком. Не в карманах же нести шампанское.
- Правильно, Илья, - одобрил Серега. - Чемоданчик у него приличный, не стыдно будет с таким к дамам заявиться.

- Ну, все, пора сматываться, - сказал Илья. - Спасибо тебе, Виталька, за все. Ты настоящий друг, товарищ и брат! Последняя просьба: возьми наши чемоданчики и поставь где-нибудь у себя дома.

Крепко пожав Здоровцу руку, Сергей и Илья растворились в темноте.

Здоровец сунул чемоданы в прихожей за тумбу, включил телевизор, лег на диван и стал ждать с работы жену.

Танька, его жена, работала в магазине продавцом. В этот день ей выпало работать во вторую смену. После работы начальство задержало своих сотрудниц, чтобы поздравить с женским праздником и вручить скромненькие подарки. Домой Танька пришла уже поздновато.

Муж в одежде спал на диване. По телевизору показывали праздничный концерт. Нагнувшись, чтобы снять сапоги, ее взгляд упал на два чемодана, стоявших за тумбой. «Петров И.», «Удальцов С.» прочитала она на бирках.
«Почему они здесь?» - удивилась Танька.
Затем ее взгляд остановился на коврике, лежащем около двери.
«Какой он пыльный и грязный! Надо бы вытряхнуть, пока темно, никто не увидит, как мы заросли грязью» - подумала она.

Танька набросила на себя морскую куртку мужа, аккуратно, чтобы не намусорить, свернула в рулон коврик и вышла во двор.

Нет, что бы ни говорили, а закон подлости все же существует. Танька уже вытряхнула коврик и собралась уходить, как на освященном пятачке соседнего подъезда появилась Зинка с пледом в руках.
- Добрый вечер, Зинаида!
- Скорее, доброй ночи. Время-то уже к полночи приближается, - ответила Зинка, вытряхивая пыль из пледа.
В голове Таньки мелькнули два чемодана с надписью «Петров И.», «Удальцов С.». Она подошла к Зинке поближе.
- Зин, а почему тревожный чемодан Ильи у нас в прихожей стоит? Там еще чемодан Удальцова.
Зинка застыла, как памятник. Плед так и повис у нее на вытянутых руках. Рой догадок и предположений пронесся в голове.
- А твой-то где? – наконец, спросила она.
- Дома, дрыхнет.

До этого Танькиного «дрыхнет», у Зинки еще теплилась надежда, что муж в части, что чемоданы они могли второпях просто забыть. Теперь эта надежда рухнула, она окончательно поняла, где муж, и душа ее наполнилась злобой и местью.

- Забыли, наверное, у вас, - стараясь быть спокойной, сказала Зинка. - Ты, Танечка, вынеси мне их. Зачем они там у вас будут валяться? А Наташке я сейчас по пути занесу.

Через минуту наивная Танечка передала чемоданы, нисколько не догадываясь, какую мину она, тем самым, закладывала под Илью и Серегу.

Продолжение следует

НАРОД в лице всех пограничников ТРЕБУЕТ!!!!!!!!!! ПРОДОЛЖЕНИЯ!

[mikimi]

Расстревожил! Игде душераздирающая, светлая концовка с иронией юмора?