Похороны.

[Мекящ]

ПОХОРОНЫ.
Рассказ.
ДЕНЬ, когда умер Прокопий Мидянов, был теплым и солнечным, Дарья пошла, сообщить о кончине односельчанина своей подруге Меланчихе, которая жила на отшибе села, почти у самого леса, и все новости узнавала последней.
Меланчиха сидела у дома на стуле и что – то вязала.
- Ох, запыхалась, еле дошла, - Дарья присела рядом на лавочку. - Здравствуй, подруга.
- А чё ты так запыхалась? Кто гнал тебя, чё ли? - Меланчиха положила вязание на траву и с любопытством посмотрела на Дарью. - Я поздоровалась с тобой аль нет?
- Ты слышала, что Прокопий умер? - вместо ответа спросила Дарья.
-Как умер?- не поверила Меланчиха
- Ведь я его на неделе видела. Ты, может, ослышалась?
-Ни чё не ослышалась. Вон уже евона дочь с мужем на иномарке подъехали, и народ туды-сюды к ним шляется. Я и сама три дня назад его видела. Прокопий с магазина шел, а я к автобусу, к сестре ехать собралась. Он так приветливо со мной поздоровался, поговорил, а потом счастливого пути пожёлал. И вот на тебе - помер!
Дарья вытерла передником сухие глаза и плаксивым голосом продолжила рассказ о её последней встрече с Прокопием. Пожелал он мне счастливой дороги и пошёл. А я посмотрела на него, и что-то сердце ёкнуло, мысль нехорошая на ум пришла. Стою, смотрю; как он удаляется, и думаю: помрёт он скоро, нежилец. И вот приехала от сестры и слышу разговор, что Прокопий-то приказал долго жить.
- А я тут на отшибе и не слышу ничего. Если бы не пришла, не сообчила, так и не знала бы. Когда хоронить-то собираются? - со вздохом спросила Меланчиха. -
- На третий день, как и полагается. Вот знать бы, приедет его брат али нет. Они как с фронта пришли, жили тут в драках да в скандалах. Мать ихняя, царство ей небесное, покоя не знала. Начнут братья за грудки друг дружку хватать, а она меж них бросается и голосит: Сыночки, срам-то какой! Грех на родного брата руку подымать! Охолоните, нё позорьте мою старость!
Чё там говорить, - подхватила Меланчиха, - Фёкла от переживаний за сыновей и померла раньше времени.. Прокопий-то по молодости шубутной был, чё не так - сразу в драку. Так и ходил, зажав пальцы в кулак, прости его Господи! Меланчиха мелко перекрестилась у лица.
- Хоть и драчуном был, а девки за ним ухлестывали, каждая хотела с ним дружбу завести, - продолжила воспоминания Дарья. – А как приехала молодежь на поднятие целины, так он и сдружился с одной приезжей трактористкой, да чёй-то недолго они пожили та…
- Из-за его, ш****ного характера и сбежала она от него. Вышла на дорогу, доехала на попутке до железнодорожной станции, а потом уж к себе в Россею. Прокопий пытался за ней поехать, но дойдёт до дороги, чтобы попутку поймать, постоит, постоит - да и обратно в село.
Дарья посидела некоторое время с Меланчихой, а потом, постанывая, встала, сетуя на больные ноги, которым уже даже сильные мази не помогают. Прощаясь с подругой, спросила, придет ли она на похороны.
- Да ты чё, Дарья! Как же не пойти! Ведь росли вместе, в детстве играли, всю жисть в одной деревне прожили. Прейду обязательно.
- Ну, тогда загляни ко мне по дороге, вместе пойдём.
В день похорон ближе к обеду народ стал подходить к дому покойного. Калитка и двухстворчатые кованые ворота были открыты настежь. У палисадника лежали аккуратная горка еловых лапок, в глубине двора стояли несколько траурных с чёрными лентами, написанными на них золотыми буквами словами о скорби и любви к усопшему.
Меланчиха и Дарья сидели на широченной лавке, когда-то сооружённой Прокопием. С боков к ним подсели Фёдор Мурашкин и его жена Александра.
- Ох, как люди стали помирать! – качая головой, посетовала Александра. - В войну столько похорон нашем селе не было сколько сейчас. Кажный месяц покойник, а то и не один. В прошлом годе в один день сразу пять человек вынесли. Мрут как мухи!
-Да только у нас, чё ли. По всей Россее люди прежде времени валятся, успевай только хоронить, - покачала головой Дарья .
- А все перестройка виновата, - заявил подвыпивший Фёдор. - Глядите, - он вытянул вперед руку с раскрытой ладонью, зажимая пальцы, начал перечислять причины:— Медицина платная - это раз. Пенсия никудышная, коту на молоко не хватает, не то, что пенсионеру - это два. Третья причина - стресс, переживание за детей - как они там в городе. Продукты, травленные всякой химией подержанные, которым сто лет будет в эту субботу - вот те четыре. Потому народ и валится прежде времени.
- Ты, Федор, основную причину не подметил, молодежь больше всего от водки, да «норкумании» помират, - добавила Меланчиха.
- Где ты видела, чтобы от водки помирали? - укоризненно глянул на нее Фёдор.
- Нет сейчас настоящей водки, осталась одна палёная, которую у нас «мазутой» называют. Вот от этой «мазуты» и мрут. Водка раньше, какая была: выпьешь бутылку-другую - и голова наутро не болит. Вместо похмелки тяпнешь ковш студёной колодезной воды, и всё как рукой снимало. Не, я выпивку ни в магазине, ни с рук не беру - свою имею. Гоню аппаратом, по почте выписал, - похвалился Федор
Глянь, - толкнула его в бок Меланчиха, - не Васька ли Двойняшкин кандылит?
Фёдор, приложив руку ко лбу козырьком, вгляделся в приближавшегося человека и утвердительно сказал: Точно, это его сюда несёт.
Подошедший к ним Двойняшкин вежливо поздоровался со всеми за руку. Усаживаясь, с оттенком печали заметил:
- Вот ведь какая судьба человеческая. Жил, о чём-то заботился, что-то думал, планировал на будущее. Казалось, что так будет всегда. Ан нет, грянул роковой час – и нет человека.
Ты говоришь, как будто Пушкина читаешь. Да вот только в жизни у тебя не так складно получается. Никудышный ты человек! Ну, уволили тебя по сокращению, так иди, как все сокращенные, встань на биржу – все какая-никакая копейка в кармане будет. Тебе ведь семью кормить надо, детей обувать-одевать! А ты только шляешься по деревне и вынюхиваешь, где бы выпить! – возмутился Фёдор.
– Сегодня все- таки похороны дяди Прокопия и не надо читать, мне нотации - вставая, обиженно попросил Василий и пошел в глубь ограды.
-Ишь ты, слово, какое сыскал - «нотации»!- словно заморский окаянный, проворчал ему вслед Фёдор.
- Да ладно тёбе, - одернула его жена. Не место и не ко времени говорить на эту тему..
Проводить Прокопия в последний путь народу собралось не так много. Мужики осторожно вынесли гроб, поставили заранее приготовленные табуретки. Вокруг собрались родственники. Фотограф, без предупреждения несколько раз щелкнул фотоаппаратом. На машину, застланную чистыми половиками, погрузили крест, крышку от гроба, потом сам гроб. Меланчиха с Дарьей тонко запёли: «Святы Боже…» и, скорбная процессия тронулась в сторону кладбища.
Вишь, какую моду взяли - на машинах покойных везти, - заметил Фёдор присоединившемуся к ним Павлу Булакову.
- И то, земляк, - согласился тот. – Раньше покойного на руках несли – почетнее и с явным уважением. Гроб спускали на полотенцах, а не на веревках, свечи в руках держали. Да и народ был дружный – всем селом покойных провожали, несмотря в достатке кто жил или нет. А сейчас к малообеспеченному и не идут, знают, что поминальный стол будет скромнее, чем у богатеньких. Потеряли нравственность, истощилась доброта, - заключил Павел со вздохом.
После того, как Прокопия предали матушке земле, за поминальным столом собралось человек десять.
- Ты, Федор, кажись, самый старший среди нас, тебе и поминальную речь держать. Скажи что-нибудь доброе о Прокопии, - попросил Павел Булаков.
-Мурашкин встал, взял наполовину наполненный граненый стакан, оглядел присутствующих и, кашлянув, начал:
- Случилось так, что я с покойным большой дружбы не вел, так, были приятельские отношения, как, к примеру, с тобой, Пашка. Ну, что могу сказать…. Неплохой человек был Прокопий, работящий, войну от начала до конца прошёл, потом проходил службу Закарпатском пограничном округе. где участвовал в ликвидации банды Бандеры, приспешника Гитлера... Много чего пережил, а вот в нынешнем девяносто восьмом году ему, да и всем старикам немощным жить стало в тягость. Не вынес он этого смутного времени, сердце не выдержало.
- Точно, точно, инфаркт его хватил, - согласился кто-то.
- Я и говорю: - страшную войну пережили, победителями пришли, а в мирное время людей больше погибает. Вот и Прокопию жить бы да жить еще - 73 года для мужика не так уж много, лишь бы здоровье было: Ну ладно, селяне, земля ему пухом, - закончил Фёдор.
- Царствия ему небесного, - крестясь, подхватили Меланчиха с Дарьей, и все дружно выпили.
После поминок народ некоторое время толпился в ограде. Потом стали помаленьку расходиться. Провожая Меланчиху, Дарья спросила:
- Ты слышала, что когда Юрка Ожаков помер, то его родственники на поминки приглашали только своих да именитых сельчан?
- Да ты чё! - Меланчиха. - На похороны - как на банкет, приглашать. Грех - то какой! Совсем народ обмельчал. Отошли от православия!
Вот и я говорю: скоро на поминки только по пригласительным пускать будут.
Подруг догнал Двойняшкин Василий и, беря Дарью под руку умиленно попросил:
- Тёть Даш, одолжи пятьдесят рублей - завтра же верну.
- Да ты чё, Васёк! - удивилась Дарья. Разве ты не знаешь, что нам пенсию задерживают? Те, у кого число подошло, с ночи очередь занимают. А как деньги привезут, то туда и не пройдешь - у дверей вышибала стоит, следит, чтобы строго по одному заходили.
- Ну, ты - то денежная, одна живешь, и дети не плачут, - не отставал Васёк.
- Иди ты знаешь куды! Вступилась за подругу Меланчиха. – Чё к ней прилип? На поминках мало дернул, так еще захотелось? Иди своей дорогой, а не то получишь!
Меланчиха погрозила Василию кулаком, и он, видя, что ему тут «не светит», быстро удалился от подруг.
- Совсем спивается парень, - сердито заметила Дарья. – Вон, какой худущий стал, штаны на нем висят, - как на черенке от метлы.
- Ой, подруга, и судить-то строго, таких, как Василий нельзя, - вздохнула Меланчиха. Он ведь пить стал, как после сокращение попал. А ведь как любил он свою работу! Говорят, хотели лодыря Натикова уволить, но он приличные деньги начальству сунул, и его оставили, а Ваську турнули.
За разговорами они подошли к Дарьиному дому. Дарья пригласила зайти, но Меланчиха вспомнила, что у нее коза на привязи пасется, и заторопилась к себе.
Через несколько дней Дарья вновь пришла к подруге с плохой вестью: Мурашкин Фёдор скончался…

[Голованов М.В.]

Сермяжная правда. Подумалось - вымирает потихоньку Россия.

[Мекящ]

РАССКАЗ ИЗ СЕРИИ МОИХ РАССКАЗОВ "СЕЛЬЧАНЕ". НАПИСАНО 1999 ГОДУ

[Цепятыч]

Сообщение от Голованов М.В.

Сермяжная правда. Подумалось - вымирает потихоньку Россия.

Что вымирает- правда... А, что человек 1925года рождения, с начала Войны воевал- нет

[Голованов М.В.]

Сообщение от Цепятыч

Что вымирает- правда... А, что человек 1925года рождения, с начала Войны воевал- нет

Ну не факт, что он был 25-го года рождения. Это ж рассказ написан в 1999-ом, а описываемые события могли произойти несколькими годами ранее.

[Цепятыч]

Если читать внимательно, то там год точно указан...

Много чего пережил, а вот в нынешнем девяносто восьмом году ему, да и всем старикам немощным жить стало в тягость. Не вынес он этого смутного времени, сердце не выдержало

[Голованов М.В.]

Сообщение от Цепятыч

Если читать внимательно, то там год точно указан...Много чего пережил, а вот в нынешнем девяносто восьмом году ему, да и всем старикам немощным жить стало в тягость. Не вынес он этого смутного времени, сердце не выдержало

Ну значит в 16 на фронт сбежал, были и такие случаи. А так то не в этом суть рассказа.

[Цепятыч]

А в чем? В том, что жизнь не проста(в деревне, особенно) и все люди смертны?

[Голованов М.В.]

Сообщение от Цепятыч

А в чем? В том, что жизнь не проста(в деревне, особенно) и все люди смертны?

В том, что люди в жизни своей много чего прошли, тяжёлого и страшного. Времена то были те ещё. Под старость более менее устаканилось. 70-е и 80-е были спокойными. Думали так и дотянут до конца в тихой гавани. Ан нет, пришли лихие 90-е.

[Цепятыч]

Понятно... Спасибо за разъяснение