Чалка

[Мекящ]

ЧАЛКА.
Рассказ
В этом 1959 году весна была запоздалой. Черёмуха начала цвести поздно, а северной стороны еще частенько налетали холодные ветра. Но какие бы сюрпризы не устраивала погода, всё шло к лету, а значит долгожданным каникулам.
Однажды воскресный день, когда я прогуливаясь у протоки реки, которая находилась сразу за конным двором, меня окликнул конюх, которого звали дядей Димой.
- Никитка, ты бы съездил Березовую ложбину. Чалки уже нет четыре дня. Всё окрест обыскали, так и не нашли, вот только в ложбине не были. Она жерёбая, видно ожеребилась и лесной чащобе скрывается.
- Хорошо, дядя Дима – я съезжу и посмотрю.
- Ну, вот и лады, - одобряет меня конюх, и, добавляет, чтобы я оседлал молодого жеребца по кличке Серый. Конюх принёс мне седло, уздечку, и я пошел в загон ловить жеребца.
На молодом скакуне быстро прискакал до Берёзовой ложбины, внимательно вглядываюсь вдаль, прислушиваюсь. И вот чуть выше молодых порослей сосен услышал слабенькое ржание жеребёнка.
Я направил Серого туда откуда был слышен этот звук, и вот они - красавица Чалка с жеребенком.
Осторожно чтобы не вспугнуть подъезжаю к Чалке сзади, и не громко даю команду: – "А ну, Чалка домой!"
Чалка посмотрела на меня, потом на жеребенка, всхрапнула и, увлекая за собой новорождённого, послушно направилась в сторону дороги.
Подъезжая воротам конного двора, кричу:
- Дядя Дима, я нашёл!
- Ну, вот нашлась! Спасибо Никитка! – и добавляет, чтобы я расседлал Серого и седло с уздечкой занёс хомутарку. Развесив всё по местам, попросил конюха, чтобы он разрешил мне накормить Чалку. Насыпав доверху овсом цинковое ведро, высыпал кормушку. Чалка принялась шумно и жадно поедать овёс. Подойдя к жеребёнку, похлопал по загривку, погладил по спине, а тот смешно подпрыгнув и делая круги начал бегать по конному двору.
- Дядя Дима можно я жеребенка назову Резвым?
Видя, как жеребёнок шустро носится, - дядя Дима соглашается - Хорошая кличка, пусть будет Резвым.
Через год я окончил школу, уехал поступать техникум, а по окончании учебного заведения отдал долг Родине – три года отслужил Пограничных войсках и вернулся родное село разгар сенокосной поры. Через несколько дней после приезда я зашел на конный двор. Престарелый конюх дядя Дима радостно встретил, обняв меня, заметил, что я возмужал, расспросил моей военной службы. Вкратце рассказав об армейской жизни, я спросил как Чалка и Резвый.
- Резвый, под седлом. Митька на нём сельский скот пасёт, – ответил конюх.
Дядя Дима помолчав, вздохнув, продолжил:
- А вот с Чалкой целая история приключилась.
Приходит зоотехник и говорит, что старых лошадей на выбраковку, то есть город, на мясокомбинат и перечисляет несколько лошадей, среди которых оказалась и Чалка. Я вступился за неё, говорю, что она еще ничего, работящая и зубы у неё все целы. А тот, отвечает, что у совхоза план по сдачи району мяса и всё тут, нет разговору, и чтобы перечисленные животные были в отдельном загоне, завтра с утра их погрузят на машину.
- Сказано, сделано. Погрузили лошадок.
Но перед отправкой, Резвый как взбесился. Ржёт, землю копытит… Подбежит к кузову машины, на которой погружена Чалка, пытается мордой в прыжке дотронуться до матери. Насилу его загнали. И он из-за загона громко подавал голос, а Чалка так печально отвечала ему….
Не мог я смотреть на это. Казалось за многие годы пора привыкнуть: не впервой отправляли коней на убой, но тот раз, болезненно был смотреть, как Резвый прощается со своей матерью. У меня даже слезу прошибло….
Увезли лошадок город, мясокомбинат. Более трёхсот вёрст от нас.
Прошло, наверное, с месяц, как лошадок увезли. Однажды когда я ремонтировал конную упряжь, слышу беспокойное ржание лошадей. Отложил работу, из хомутарки выхожу и глазам не верю. Вижу у ворот загона стоит Чалка, а с той стороны Резвый просунул голову. И трутся мордами. Так они здоровкаются.
Я подхожу заметно похудевшей Чалке, треплю ее за гриву, и говорю: «Как ты, оказалась здесь? Сбежала в дороге что ли? Али как?». Но разве она сможет рассказать о своём побеге….
Я ее - в загон, задал овса. Резвый рядом, от нее не отходит.
Через несколько дней приезжает какой-то представитель мясокомбината и мне заявляет что беглянку-то, вернуть полагается, ведь за нее уплачено.
Я не в какую, мол, хочу этому комбинату заплатить стоимость лошадки.
Узнав, что Чалка сбежала, явился зоотехник. Я к нему, говорю мол, Чалка у меня во дворе, что хочу лошадку выкупить. Общем, насилу уладили это дело - зоотехник, и человек с комбината пошли мне на уступку. Когда дело с Чалкой решилось, спрашиваю приезжего из комбината, как так получилось, что Чалка своим побегом избежала от неминуемой смерти. Ведь от этого города, до наших мест, почитай ни одна сотня вёрст, а по пути, чтобы сюда добраться нужно, преодолеть, не одну реку.
Ну, и начал человек с комбината сказывать, как вырвалась Чалка.
Рассказал, что смотритель за лошадьми занимался раздачей фуража,
когда подъехала следующая груженая машина. Он и пошел открывать ворота, и не заметил, что позади него идёт лошадка. Как только ворота открылись, Чалка сделала резкий рывок и выскочила наружу. Окрики, беготня за ней были бесполезными. Только и видели, как она, помчалась крупным галопом, и, стуча подкованными копытами, скрылась за поворотом улицы. На машине искали лошадку, – не нашли, как сквозь землю провалилась. Зная повадки лошадей, что они возвращаются к родным местам, откуда их увезли, вот и решили приехать сюда.
Престарелый конюх закончил свой рассказ. После некоторого молчания я его прошу:
- Дядя Дима, пойдём к вам, Чалку хочу увидеть.
- Пойдём, соглашается он.
Лошадка была в стойле. Я подошёл к ней, глажу гриву. Чалка повернула ко мне голову, посмотрела на меня, всхрапнула. Чувствую, что она меня узнала. Память у лошадей хорошая.
Прошло еще несколько лет. Конюх дядя Дима тяжело заболел и умер. Перед смертью он наказал, чтобы гроб с его телом везли на телеге запряжённой старой Чалкой.

[Бондаренко Евгений]

классный рассказ