Лёд

[Бучнев Олег]

К нему относишься по-разному в разных местах и обстоятельствах. Иногда ты его ненавидишь, иногда ты его обожаешь, иногда — просто не замечаешь. Это в гражданской жизни. А если ты служишь на заставе, расположенной на берегу могучей реки? Да всё то же самое. Только чуть экзотичнее, что ли… Нет, неверное слово. На заставе ко льду отношение, как бы это сказать, более прикладное, очень конкретное. Вот, например, конец января. Да к тому же ещё и выходной день — воскресенье. Правда, на заставе это совсем условный выходной: службу по охране границы никто не отменяет. Единственное отличие — нет хозяйственных работ… Отвлёкся слегка, извините.


Итак, выходной. Мы идём на протоку, чтобы очистить от снега и небольших торосов приличный по размеру прямоугольник льда на протоке. Работёнка ещё та, но овчинка выделки стоит. Потому что, когда всё будет готово, мы сыграем в хоккей, разделившись на команды.


— А ты хоть когда-нибудь играл в хоккей? — спрашивает меня Витька Синичкин, который до призыва, вроде, играл, ходил в соответствующую секцию.


— Ну… так-то играл. Во дворе. Не на коньках, а так. На воротах, в общем, больше стоял. Но зато, как Третьяк почти…


— Вот и будешь стоять на воротах! А коньков всё равно ни у кого здесь нет, кроме начальника. Так что и мы все будем в валенках.


— А клюшки?


А клюшки выстругали из сильно искривлённых островных берёзок, больше похожих на высокий кустарник. И даже ещё больше похожих на заготовки для клюшек! Наконец всё готово. И площадка расчищена, и команды назначены по три-четыре человека, и клюшки у всех имеются. А у начальника — настоящая. Да он ещё и на коньках. А! Чуть не забыл. Шайба тоже вполне настоящая, хоть и старая. Посечённая вся. И начинается битва. Трещат клюшки, кто-то всё время громогласно домогается паса, а когда получает его, тут же теряет шайбу. Атака, бросок! И не гол, понятно? Я, как Третьяк… почти. Потому что через минуту пропускаю. Но и тот, что напротив, тоже пропускает потом. Крики, вопли, лица красные, пар от них валит, глаза дурные, счёт баскетбольный. Хоккей на речном льду. Экзотика! Фантастика! Счастье! Усталость… Но какой отдых!


А начальник наш Михал Михалыч Музыченко здорово играет. И даже если бы все были на коньках, он всё равно был бы лучшим. Потому что или ты умеешь играть в хоккей, или нет. А он умеет. Да у него вообще как-то так получается, что он всё в любом виде спорта делает лучше нас, не говоря уж про нормативы военно-спортивного комплекса.


А вот снова выходной. И мы снова едем на реку. Заметили? Не идём, а едем. Потому что не на протоку, а на саму реку. И вовсе не для очередной хоккейной баталии. Теперь цель сугубо хозяйственная. В нашем овощехранилищном леднике пришла пора заменить лёд. А то он там с прошлого года. За тёплый сезон всё-таки подтаял основательно, несмотря на то, что лежит у бетонных стен и присыпан не то сеном, не то соломой. Так он, говорят, медленнее тает.


В руках у нас теперь не клюшки, а ломы и лопаты. А вы, небось, думали, что это очень просто: наковырял льда — и никаких проблем? Честно говоря, я тоже примерно так и думал. Но, оказалось, тут своя технология. Поначалу-то ничего особенного — расчистили от снега определённого размера пятачок на чистом льду. А вот потом обозначили на ледяной поверхности круг куда как побольше метра в диаметре. А рядом, впритирку, ещё один такой же. Восьмёрка в общем получилась. Или знак бесконечности! И начали мы эту бесконечность ломами углублять. Надо, чтобы шайбы… ну или тумбы ледяные… или таблетки (короче, как хотите называйте), которые в результате наших усилий должны получиться, были не меньше 80 сантиметров в толщину.


А ветерок-то тянет бодрящий такой, мягко говоря. Руки в тонких брезентово-фланелевых варежках-бронебойках замерзают моментально. Это не шубенки. Иногда даже кажется, что без варежек ещё и лучше. Подышал на руки — и дальше паши.


— Ничего, товарищи пограничники, — это замполит с нами, — зато я вас сейчас для истории запечатлею! — Достал из кармана полушубка новенький «ФЭД» и запечатлел, пополнил мой будущий «дембельский» альбом.


Долго ли, коротко — продолбили мы восьмёрку до нужной глубины. А теперь же надо ледяные дырки из её бубликов вынимать, в «шишигу» грузить. А для этого надо снизу и сбоку подлезть. Долбим подходы. И в конце концов практически в целости-сохранности две ледяные тумбы «ну-ка разом! ну-ка дружно!» из бесконечности вынимаем. И грузим в кузов машины.


А на заставе уже всё быстро и просто. Шайбы колют на приличных размеров куски и аккуратно спускают в ледник, из которого предварительно уже изъяты серые маленькие куски старого льда и старое сено (солома?). Теперь в бетонной глубокой яме всё «холодильное оборудование» новенькое. Не пропадут отныне некоторые съестные припасы вроде бочек с солёной горбушей.


А вот совсем теперь не выходной, а самый обыкновенный будний день. И потому общение твоё со льдом вполне прозаическое и вовсе уж не масштабное. Тебе поручили сколоть лёд с асфальтовой дорожки, которая идёт вдоль заставы и поворачивает к хозяйственным постройкам. Ты, конечно, опять с ломом. Но разве это хоть сколько-нибудь тебя угнетает? Нисколько! Ну подумайте, что такое каких-то несчастных пять сантиметров наледи после того, как ты метровой толщины щели в крепком льду продалбливал?!


А вот воздух уже явственно весной пахнет. Но снег на сопарях ещё сверкает победительно и непоколебимо. Зато с веток деревьев свисают сосульки — работа мартовского солнышка.


— Будешь? — на ходу обламываю сосульку и протягиваю Шурику Маслову.
— Давай…


Это мы ещё только идём к заставским воротам, чтобы потом спуститься к «системе» и свернуть направо — дозором прошвырнуться, как это у нас называется. Но пока не вышли на участок, можно и сосульками побаловаться.


— Как в детстве прям… — мечтательно говорит Славка Конаков. И мы все трое вздыхаем. Всё-таки в детстве лёд был другой, кажется. Послаще, что ли… И сами сосульки посочнее как-то.


Разве ж я знал тогда, разве мог подумать, что буду вспоминать заставский лёд во всех его ипостасях всю свою жизнь?! Вспоминаю вот и ничего не могу с этим поделать. Да и не хочу.

[Attikos]

Эх, была у меня клюшка самодельная в деревне, когда к бабушке на зимние каникулы приезжал, то такой играл, а дома была настоящая. А вместо шайбы или мяча использовали конский навоз, когда все шайбы растеряем в снегу.
Блин, служили в 80-е годы 20-го века, а на всех заставах ледники, вместо холодильников. Мы тоже лед для ледника долбили. А еще прорубь рубили, чтобы воды в баню навозить, а для кухни и в умывальник с колодца брали.