Осень 2010

[Павел Сердюк]

* * *
А на девятом месяце природа
явила климатичесий облом.
Ещё цветут на грядках огорода
бахчёвые и тесно за столом
от едоков и гул от мух и мошек,
и прост и лёгок тела гардероб.
Но грянул гром из кучевых гармошек
и съёжился от холода микроб,
и дождь скупой залил тоску за ворот,
и пробежал по спинам холодок.
Порывом ветра тихий вечер вспорот.
И ездокам завидует ходок.

* * *

[Павел Сердюк]

* * *
К Югу в cтраду челночью тянет перелетать.
Холод крадётся ночью, аки придворный тать.
Солнце в окне всё реже. Густо редеет лес.
Вечер тоскою режет. Так, что аж чуб облез.

Осень. Пора тревоги, паники, куража.
Я отступил до Волги! Дальше куда бежать?
Ветер спугнул ворону сущую на проводах.
Крепкую оборону строю в своих рядах.

Осень – моя опала долгая и фавор.
Золото, что опало, спрячу я словно вор.
Пусть полежит до лета между чужих страниц
в книгах, где многия лета мыслей моих - странниц.

* * *

[Павел Сердюк]

* * *
С утра пригрело. В полдень припекло.
(С какой-то неувязкой в документах).
Вечёр меня к соседке привлекло.
В ночи узнал на сайтовских комментах,
что я хреновый, в общем, грамотей.
Польстило то, что, в общем, я хреновый.
Залил печаль объёмом двух третей.
Запел: Мы наш, мы мир построим новый!
А утром встал, проклятьем заклеймённый,
как песенный народный персонаж
под марш родной навек Краснознамённый.
Прочёл молитву небу: Отче наш
и вышел в Мир топтать родные веси
в неистребимой нашей суете.
И был спокоен, ласков, добр и весел.
Минуты три. Как праздник на холсте.

[Павел Сердюк]

* * *
Кто не падал, тот не поднимался.
Кто не поднимался, тот лежал.
Новый день зарядкой занимался.
Старый навсегда принадлежал
времени за часовою стрелкой,
или тёркой, кто их разберёт.
Ощущаю жизнь своей тарелкой!
Доктор время взяток не берёт,
так как не имеет кабинета,
но имеет совесть и закон.
И своя у времени монета.
С курсом переводным я знаком,
так как перевёл его немало
на своём прожиточном веку.
Утро, занимаясь, занимало.
И кричал петух кукареку!

* * *

[Павел Сердюк]

* * *
Какое-то вернулось лето.
Спросонку стать не разобрать -
девичье, бабье? Жизнь атлета
начну с зарядки. Разодрать
глаза, скреплённые Морфеем,
взбодрить мыслительный процесс
сбежавшим на плите кофеем.

Взглянуть на заоконный Цельс,
одеться со шкалой согласно
и выйти спешно со двора.
Проверить связки буквой гласной,
подставить выю богу РА -
и обогреть лучами кожу.
И сесть в маршрутке у окна.
И тихо изучать прохожих,
себя и наши времена.

* * *

[Павел Сердюк]

* * *
Над седой висков равниной
парикмахер гордо реет,
что зовётся скромно Ниной.
Молча, режет, тихо бреет,
исходя их пунктов стиля,
правил моды, прейскуранта.
Пополняя слой утиля,
пряди пали долу. Ран то
кровоточащих смущаясь,
я, отвёл глаза стыдливо.
С каждым мигом превращаясь
в не себя. Неторопливо
встал, воспрянул постепенно,
денег дал на чай с пирожным,
промокнул салфеткой пенный
след на коже, осторожным
шествием ушёл из кресла,
словно зверь, в лесу линяя.
Что-то давнее воскресло,
увлекая и пленяя.

* * *

[Поэт]

Солнечно!!! Спасибо , ПАША!!!

[Павел Сердюк]

* * *
Спокойный дождь пришёл, как старый друг
и каплями похлопал по плечу.
И охладил мой пыл, и осознал я вдруг,
что непременно тоже полечу,
но только вверх, в прохладу облаков
и глубину безоблачных пустот,
где предстоит во веки всех веков
давать отчёт и исповедать тот
накопленный делами результат,
который создавался в суете
дурных примеров, лени и цитат.
И слов моих, рождённых на листе.

* * *

[Павел Сердюк]

* * *
Побеленный извёсткой потолок
за четверть часа в корку мне втолок,
что дождь сплошной не проливной под ним
на комнату, где потолок, как нимб,
где стены, как заветы мудрецов,
незыблемы. Старанием отцов
и верой их святой возведены.
И в каждой кладке каменной видны
мозолистые отпечатки рук.
И ни какой безбожный политрук
не вбил в краеугольный камень клин.
А рядом с домом дуб, как исполин
ушёл корнями в прошлые века.
И жирный чернозём черновика
явил благодарения строку
за свет в окне, и за кукареку,
как избавленье от ночных страстей.
За первый гомон птичьих новостей,
за шум листвы и веток за окном
в любой из дней на празднике земном.

* * *

[Павел Сердюк]

* * *
Жёлтый лист сорвался с мокрой ветки
и упал под струйками дождя
в мой пакет, где мёрзлые креветки
под газетой с профилем вождя
сбились в фантастическую массу
с разной продуктовой требухой.

Вождь, загримированный гримасу
отмочил, а я пролез блохой
и проехал, створками скреплённый
пару остановок, как в тисках.
А мозоль, ходьбою воспалённый,
прожигал отверстие в носках.

И войдя в кубические метры
сквозь подъезда агрессивный смрад,
принял я решительные меры
(граммов двести) и душевно рад
вмиг забылся до утра в нирване
под какой-то скучный детектив.
А креветки расплодились в ванне
всех законов жанра супротив.

* * *